В этом тоже причина, толкнувшая меня в море. Что я теперь знаю о нем, 50-летнем, в сутолоке повседневных забот? Оказаться с ним один на один в океане — это по сути отвертеться от нынешних забот и... вернуться в прошлое. Тысячи людей живут рядом, словно плывя по течению к старости, и давно уже не знают, что творится в твоей душе и в душе твоего молчаливого спутника тоже». Надя помнила историю смешанных команд. Сильвия Кук и Джон Фэрфакс после годового плавания в Тихом океане расстались навсегда. Американская пара Сэвиллов, напротив, в первое плавание в океан отправились уже супругами. Потом еще был Тихий океан, но и сегодня они первозданно счастливы...
«Когда случилось несчастье с французской парой на лодке «Кит», мы с Девисом словно опомнились и почувствовали на себе какой-то груз новой заботы. Я следила за продвижением других, оставшихся в гонке женщин, и не совсем понимала их медлительность. Наверно потому, что созерцательность для меня самый непонятный тип поведения, и я потихоньку заводила Девиса на некий взбрык, тем более, что с самого начала от общения с ним в новой обстановке я почувствовала такое облегчение, такой взлет и катилась с ним в наше прошлое-будущее с неизведанным ощущением нового счастья...»
В тонком механизме выживания — а это так и было — немалую роль играют символы. Зная все о легендарной Ханне Снелл, Надя и Девис назвали ее именем свою гребную лодку. В прошлом веке эта юная англичанка веселого нрава умудрилась поступить на флот в мужском обличье. Она храбро сражалась в абордажных схватках и была разоблачена лишь после второго, более тяжелого ранения.
Законы флота того времени требовали изгнания женщин с корабля с позором, как некую плату за осквернение вековой английской традиции. Нрав Ханны помог ей выжить, и весь остаток долгой жизни она провела беззаботно и счастливо, не сетуя на мимолетные трудности. «Может, веселый дух Ханны помог мне в этом рейсе найти в себе новые силы.
Я воображала, что плыву с ней, что я не сдаюсь, как и она, и что я — женщина навсегда... Еще я не снимала с шеи этот шарфик, память о матери». Вероятно, и Девис, который стал понятней для Нади, трудился в угоду ее вдохновению так, как будто это была одна из его победных гонок на яхте вокруг Британских островов в его не очень давнем прошлом. Раисы ни разу не подумали о красной кнопке спасения, словно желая этим удивить окружающую их стихию. Последние слова Нади для меня: «Я была готова бороться. Недели летели одна за другой, и вдруг все это в миг кончилось такой приятной неожиданностью...»
Еще один русский след в прямом смысле оставили в Атлантике английские гребцы с лодки «Хоспискаре». 30-летний Нил Хит и 50-летний Питер Хогден. Первый — участник чемпионатов Англии, второй — ветеран, не раз побывавший в ранге чемпиона. На встрече гребцов в Лондоне они впервые узнали о подвиге Евгения Смургиса, Им понравилась идея почтить память русского гребца, мечтавшего пройти тем же маршрутом, и опустить на дно океана значки с изображением маршрута русской кругосветки. Что они и сделали. Остается надеяться, что в предстоящей в 2000 — 2001 годах гребной гонке через океан появятся и представители нашей великой морской державы.
Стодневная эпопея
Как-то сама собой продолжается тема «женщины и мо-, и просто упомянуть об аутсайдерах гонки — юной «сладкой парочке» и о матери с сыном, которые сражались с волнами ровно сто дней, — невозможно. Для меня это тем более важно, что, помимо их посланий с трассы и сводок, за которыми я следила постоянно, мы общались лично. В разговорах я терпеливо дожидалась, когда же выпорхнет наружу хотя бы частичка души и объяснит совсем по-иному то, что поначалу принималось за истину...
В Рождество, 25 декабря, когда пришла двадцать вторая лодка, в море оставались лишь эти «женские» лодки. Похоже, Новый год не обещал сюрпризов. Но так на Барбадосе быть не могло. Гребец Кит Скидмор с лодки «Джордж Гири» решил отпраздновать в эти дни свое бракосочетание с молодой матерью двух детей от предыдущего брака. Она прилетела на Барбадос за два дня до Нового года вместе с детьми и родителями. Босоногая невеста в подвенечном платье и жених в смокинге прошли под аркой из весел к чернокожему священнику, который устроил обряд венчания тут же на пляже... Вообще, церемониал встреч гребцов и разные празднества проводились с большим размахом. У меня создавалось впечатление, что получить право испытывать тяготы и вообще попасть в опасные приключения стало с некоторых пор привилегией обеспеченных людей.
После новогодней свадебной шумихи на Барбадосе все потирали руки в предвкушении, может быть, еще одной свадьбы. Бедняги не знали, что 22-летняя Изабель Фрайзер, как и ее спутник и друг Ричард Даквэртс, и не помышляли об этом. Они просто испытывали в пути, на лодке «Стайлус Мистрал Индсвор» ту дружбу, которая у них сложилась в их родном городе Саутхемптоне задолго до старта. И с удивлением переживали перипетии, которые неожиданно выпали на их долю.
Свои отношения сложились у них и с океаном. Они выбрали, как им казалось, самую мягкую форму общения с ним, то есть попросту не демонстрировали храбрость друг другу. Они гребли, когда делать это было легко и не вызывало страх, который спрятать от партнера было бы трудно. В шторм они запирались в каюте, предварительно закрепив все на палубе. В этом случае лодка наиболее остойчива, но и в случае переворотов она более всего защищена от поломок.
Разумеется, они опускали за борт водяной якорь — парусиновый конус с отверстием, чтобы удерживаться кормой к ветру. Тогда лодку почти не сносит назад, да и качка значительно меньше. Утро, даже если погода позволяла грести, они начинали все-таки с завтрака. Одним словом, с океаном они дружили, не вмешиваясь в дела друг друга.
Изабель сознавала, что она оказалась в океане лишь потому, что напарник Ричарда — мужчина — отказался от этой затеи. До этого Изабель лишь помогала мужчинам в их будущем замысле. Нежданная вакансия озадачила ее на три недели, когда она отовсюду слышала «неужели?» Потом она согласилась и заявила, что «тоже будет грести», что означало партнерство. Оставшиеся месяцы они уже тренировались вместе...
Их затянувшийся финиш (они прибыли на Барбадос предпоследними 4 января 1998 г.), казалось, оправдывал возглас одного из встречавших их друзей: «Изабель, ты замуж не собираешься?» Но девушка нашлась с ответом в том духе, что ее возраст больше подходит для пересечения океана, чем для замужества... И не нужно было гадать, что для Изабель, художницы-искусствоведа, внезапное общение с океаном, давшее столько неожиданных впечатлений, лишь усилило тягу к познанию самой себя и своего места в мире...
Доподлинный взгляд Ричарда на эту проблему остался мне неизвестным. Иногда впечатления от моря зашкаливали у обоих. Они даже тянулись к пресловутой кнопке, когда волны, перекатываясь через тонированно-прозрачный люк каюты, показывали свое нутро, иногда даже с водорослями и рыбами. Но они откладывали решение до утра или до хорошей погоды, и вскоре фраза «Нажми красную кнопку» стала паролем для решения возникших проблем. Ближе к финишу течение грозило пронести их мимо входных ворот гавани. Помогла «Моторолла», подтянувшая их ближе ко входу. Это означало финиш «вне зачета». В итоговом протоколе их лодка не «финишировала», а «прибыла», вот и вся разница.
О другой смешанной паре — матери и сыне — читатели знают по предыдущим публикациям. 52-летняя вдова Джейн Мик и ее 22-летний сын Дэниэл Байлз тоже испытывали свой характер и нашли таким образом время узнать друг о друге больше, чем в каждодневной жизни. Они, можно сказать, сломали традицию отчуждения родителей и детей. С океаном мать и сын вели доверительный разговор, много снимали, передавали репортажи, вели дневники и наблюдали реакцию друг друга на того монстра, что хоть и за бортом, но... ближе некуда.
Океан тоже, вроде бы, приглядывал за ними и, похоже, играл, забавляясь заставленной приборами скорлупкой, пляшущей на волнах, и двумя человечками, которые все эти три месяца с лишком умудрялись находить себе работу. Не случайно, наверно, они без всякой помощи точно попали в гавань, и их финиш 21 января венчал всю Гонку, дав ей негласное название стодневной.
О гонке в океане можно говорить много. Но скажу главное — в этом противостоянии со стихией все же меньше спорта, а больше испытания характеров тех, кто согласился на эту игру. Победителями были все 46 человек с 24 лодок. Три женщины среди множества мужчин своей победой более всего украсили это бескровное единоборство с Левиафаном. Так в древности называли Атлантику — это «море мрака», это огромное и непостижимое чудовище, сражение с которым считалось занятием опасным, но достойным.
Татьяна резвая / фото автора,